Музы дождливого парка - Страница 76

Ты был без сознания,истекал кровью,а мы сбежали.

— Явыжил.

— Да,ты выжил, нокакой ценой...

— Аты? Какую ценузаплатила ты,Марта? — Он смотрелна нее тяжелым,немигающимвзглядом, и отэтого взглядасердце покрывалосьледяной коркой.

— Яничего не заплатила.— Все-таки онанаша в себесилы сказатьправду. — У меняне хватилорешимости. Япросто жила,каждую секундусвоей жизнизная, что тебябольше нет.

— Яесть.

— Отом, что ты есть,я узнала толькосегодня, увиделафотографиив кабинетеЛысого, онрассказал...

— Тыне знала?

— Натасказала, чтоты умер. Этоона оплачивалатвое пребываниев больнице, отвоем состояниия узнавалатолько от нее.Кома, кома... никакойнадежды навыздоровление.Я хотела тебянавестить, аона сказала,что тебя большенет. Понимаешь?Она даже именитвоего мне неназвала, чтобыя не смоглаприйти на твоюмогилу. Натасказала, чтоэто для моегоже блага, что,если я узнаютвое имя, мнебудет еще тяжелее.Я не понимаю,почему онасолгала... — Мартасжала вискируками.

—Думаю,Ната хотелатебя защитить.Никто не верил,что я выкарабкаюсь.Навещатьбесперспективногокоматозникагораздо страшнее,чем навещатьего могилу.Твоя бабушка,в самом деле,считала, чтотак будет длятебя лучше. Онане хотела тебянаказыватьи надеялась,что ты со временемвсе забудешь.

— Яне забыла. —Марта убраларуки от лица,по-ученическисложила их наколенях. — Непроходило дня,чтобы я не думалао том, что совершила.

— Язнаю.

—Откуда?Откуда ты знаешьэто? Откудатебе знать, чтодумала Ната?— Она толькосейчас поняла,что не так в ихразговоре. Онвел себя так,словно и в самомделе уже всезнал... — Ты знал,что это я? — Мартарезко встала,хотела подойтик Арсению, но,натолкнувшисьна его пристальныйвзгляд, отшатнулась,отступила кокну.

—Знал,— он кивнул,потрепал Гримапо голове.

Онане стала спрашиватьоткуда, онаспросила другое:

— Ивчера? Вчераты тоже ужезнал? — Ей отчего-то было жизненноважно понятьименно провчерашний день.И не про деньдаже, а про ночь.Как же он могс ней... зная, ктоона такая, какпоступила сним пять летназад?! Почемудо сих пор пытаетсяее защитить?

—Знал.— Тяжело, опираясьна подлокотникикресла, Арсенийвстал, подошелк Марте. Теперьон был так близко,что она чувствовалаего дыхание,но пропасть,их разделяющая,кажется, сделаласьтолько глубже.

—Простименя. — Она коснуласькончикамипальцев егонебритогоподбородкаи тут же отдернуларуку. — Я понимаю,что прошу оневозможном,но все равно...Арсений, простименя, пожалуйста,если сможешь.

— Уже.— Он прикрылглаза. Лицо егов этот моментбыло смертельноуставшим, ондаже стоятьбез поддержкине мог — придерживалсярукой за подоконник.— Раньше, наверное,у меня не получилосьбы, но теперь...Я прощаю тебя,Марта.

Ейхотелось плакатьот радости иоблегчения,ей хотелосьцеловать егоизмученноелицо и тонкиемузыкальныепальцы. Проклятаягордость инепосильныйгруз условностейне позволили.Вся ее благодарностьуместиласьв одно-единственноеслово...

—Спасибо.

— Неза что. — Арсенийулыбнулся, ноулыбка его быланастороженной,а во взглядечиталасьнеудовлетворенность.— Послушай,если уж у насночь признаний,тыбольшеничего не хочешьмне рассказать?Видишь, Марта,я сегодня добрыйи всепрощающий.

Онабы рассказала.Она бы даженашла силы длятого, чтобыпревратитьв слова то чувство,которое зарождалосьи набирало силыгде-то глубоков душе. И наусловностибы наплевала,и на собственнуюгордость, толькобы он не смотрелна нее вот так— внимательнои настороженно,как на врага.Но бездоннаяпропасть, ихразделяющая,ширилась скаждой секундой,а чувства всеникак не трансформировалисьв правильныеслова.

—Извини.— Марта виноватоулыбнулась.— Мне, в самомделе, большене в чем каяться.Но теперь тыпонимаешь, чтонет нужды помогатьтакой, как я.Уезжай, Арсений.Так будет лучше.

— Длякого лучше? —Теперь Арсенийдержался заподоконникобеими руками,и Марте казалось,стоит толькоразжать пальцы,как он сразуупадет.

— Длятебя. Ты же видишь,оставатьсясо мной опасно.

— Да,оставатьсяс тобой опасно,— повторил онрассеянно, —но я попробую.Знаешь, Марта,я не привыкостанавливатьсяна полпути.Обещаю, я доберусьдо правды. —Наверное, ейпросто показалось,но в голосе егопрозвучалаугроза.

—Хорошо.Мы попытаемсядобраться доправды вместе.— Теперь, послепокаяния, онаготова былапринять любоеего решение.Просто придетсябыть в два разаболее осторожнойи внимательной,чтобы защититьне только себя,но и Арсения.— Ты устал. Давайя расстелюпостель?

— Нев моих правилахотказыватьсяот таких заманчивыхпредложений.— Он оттолкнулсяот подоконника,пошатываясь,подошел к кровати.— Но предупреждаю,нет никакогосмысла посягатьна мою честь,сегодня я нев форме.

— Яне буду. — Мартаулыбнулась,сдернула скровати покрывало.— Я даже могупосидеть вкресле, чтобыне тревожитьтвой сон.

— Вкресле не нужно.— Арсений зевнул,стащил с себяводолазку. —Мне достаточнотвоего честногослова.

— Даюслово не тревожитьтвой сон и непосягать натвою честь.

Мартаотвернулась,позволяя емураздеться,перед тем какраздетьсясамой, выключиласвет. Когда ееголова коснуласьподушки, Арсенийуже крепкоспал. Она как-тосразу почувствовала,что он спит,каким-то особенным,пробуждающимсятолько в егоприсутствиишестым чувством.

—Спокойнойночи.

Егокожа была горячейи чуть солоноватойна вкус. Ворованныйпоцелуй непринес долгожданногопокоя, наоборот,разбередилраны. Мартауткнулась вподушку, чтобыне разбудитьАрсения придушеннымирыданиями.

*****

Арсенийпроснулся отпения птиц. Намгновение емупоказалось,что он у себя