Музы дождливого парка - Страница 39

— рыкнула Анастасияи, обойдя побольшому кругуКрысолова иего пса, плюхнуласьна диван.

— Нуладно Марта.Эту Ната всегдалюбила большеостальных, —чирикнулаВерочка, неодобрительнокосясь на фляжкув руке брата.— А он кто такой?

Все,точно по команде,уставилисьна Крысолова.

— Авот мы сейчасспросим, — прошипелИлья. — Эй, клоун,ты кто вообщетакой?

— Я?— Крысолов несмотрел наИлью, он уставилсякуда-то поверхего головы. —Я с некоторыхпор один изнаследникови руководительфонда наследияСаввы Стрельникова.Вы ведь присутствовалина оглашениизавещания. Икстати, — егогубы растянулисьв кривоватойусмешке, — ещераз назоветеменя клоуном— и мой пес провериткрепость вашихсвязок. Вамведь не нужнылишние проблемы,уважаемый?

Вподтверждениеслов хозяинасобака Баскервилейвыразительноклацнула зубами.Верочка сновавзвизгнула.Анастасияпоморщилась,словно от боли,а Зинаида буркнуласебе под носчто-то одобрительное.Похоже, одногоиз домочадцевКрысоловуудалось переманитьна свою сторону.

— Аты чего молчишь?— поняв, чтонезнакомцав желтых очкахна время лучшеоставить впокое, Анастасияпереключиласьна Марту. — Чтоты там напеластарухе передсмертью, чтоона вдруг такпеременилась?Она ж тебя последнеевремя на духне переносила,а тут бац — ишестьдесятпроцентов!

Вместоответа Марталишь равнодушнодернула плечом.Ноздри защекоталтонкий дымныйаромат, куритьзахотелосьневыносимо.Марта не выдержала,вытащила изкармана начатуюпачку сигарет.Рядом неодобрительновздохнулаЗинаида. Вздохнула,но промолчала,оставляя своейлюбимице правовыбора.

— Яразберусь, —пообещал Илья,выбираясь из-застола. — Я совсеми вамиразберусь! —Он погрозилпальцем сначалаКрысолову, апотом Марте.

— Иразберись! —поддержал егоЭдик. — Что-томне все этоочень не нравится.— Он снова отхлебнулиз фляжки, бросилна Марту внимательныйвзгляд. — А тыхитрая! — сказалпочти с восхищением.— Всех нас провела.Сообщника вонсебе даже нашла.Вы же знакомы,да?

—Шапочно.Крысолов сосветской чопорностьюпоклонилсяМарте. — Виделисьпару раз. А увас, Эдуард,большой долг?— вдруг спросилон безо всякогоперехода.

—Какойдолг? — Эдик,приложившийсяк фляжке, отнеожиданностипоперхнулся.Закашлялся,обдав брызгамиконьяка платьеВерочки.

—Карточный.— Крысоловпродолжалулыбаться, нов улыбке егобольше не былоникакой светскости.— Хватит вашейдоли, чтобы егопокрыть?

—Самыйумный, да? — буркнулЭдик, но по егозатравленномувзгляду былосовершенноясно, что Крысоловпопал не в бровь,а в глаз.

— Даты подготовился,как я посмотрю,наследничек!— В глазах Ильиполыхал недобрыйогонь.

—Подготовился.— Крысоловкивнул. — Вашикредиторы тожеподготовились.Бумаги вот-вотокажутся всуде.

— Окак! — радостноотозваласьАнастасия. —Так наша акулабизнеса, оказывается,банкрот!

—Стихни!— Илья бросилполный яростивзгляд на сестру,потом сквозьсжатые зубыпроцедил: —Так, а прислугачто здесь досих пор делает?Вон пошли! Оба!

Зинаидаобиженно вздрогнула,кутаясь в растянутуювязаную кофту,прошла к выходу.Аким молчараспахнул передней дверь, выходя,обвел присутствующихдолгим взглядом.

— Ичтобы не подслушивалимне! — прикрикнулИлья, уголкомшелковогогалстука стираяс лица пот.

—Ба-а-а-нкрот...— пропела Анастасияи выпустилаидеально ровноеколечко дыма.

— Аты сука! Думаешь,я не знаю, чтотвой парижскийпроект накрылсямедным тазом?!Выискалась,понимаешь,мадам Шанель!Обмишурил тебятвой французишка,безпортков оставили слинял! —Ильябрызгал слюной,от его светскоголоска не осталосьни следа.

— Ах,мне нужно вПариж! —истеричнорассмеяласьВерочка. —Ах,мне скучно вэтом вашемзахолустье!А Париж, оказывается,дырка от бублика!

— Саматы дырка отбублика! —Анастасиястряхнула пепелпрямо на ковер.—Курицапустоголовая!Скачешьиз койки в койку,вертишь задницей,а у самой задушой ни гроша.Жила всю жизньна Натины подачки.

— Такя и не скрываю!—Верочкарасплыласьв злораднойулыбке. —Тольковот мне, курицепустоголовой,в отличие отвас, умных, долгивозвращатьникому не нужно.Я по средствамжила, без Парижейи лишних понтов!Я не пропаду,Настенька, тыза меня не переживай!Я молодая, красивая.Это твой поездужедавноушел...

Какжевсе это мерзко,какпредсказуемо...Марта загасиласигарету. Все,нечего ей большеделать в этомгадюшнике...

— Акуда это тысобралась? —змеиноешипение Ильинастигло ееужеудвери. Мы тутдруг о другеужемноговсякого интересногоузнали, по-родственному,так сказать.Только ты непри делах осталась.Может, поведаешьнам, за что бабкана тебя сначалаополчилась,а потом вдругтак облагодетельствовала?Давай, потрясигрязным бельишком,сестренка!

—Пошелк черту! —Мартане стала дажеоборачиваться,со всей силыхлопнула тяжелойдубовой дверью,дышать сразустало легче,хотя бетоннаяглыбатревог и сомнений,обрушившаясяей на плечипосле смертиНаты, никудане делась.

Вот,не стало Наты,и карточныйдомик родственныхотношенийразрушилсяв одно мгновение.Она вырастилаих всех практическис пеленок, неделила на своихи чужих, а ониот нее отказались.От нее и от кровныхуз. Ради денег...

Творец,1938 год (КаллиопаиТерпсихора)

Этобыл дивный вовсех смыслахдень —деньего триумфа,день обретенияновой музы.

Аведь Савва ине чаял, чтотакое возможно,за годы жизнис Прасковьейпочти привыкк тому, что душабольше не горит,не рвется вэмпиреи! Отвыкот света.

Свет,исходящий отнезнакомки,был так яроки так пронзителен,что Савва почтиослеп от этогонеземногосияния. Не виделникого и ничего,отвечал навопросы гостейневпопад, дажеперепуталназвания собственных