Музы дождливого парка - Страница 67

стремительноеприближениекоторой чувствуешьоголенныминервами, какая-топомеха на пути,а потом нестерпимаяболь в правойноге и темнота.

—...Эй,Мартенок! Эй,ты живая?! — Голосиспуганный,истеричный.Макса? Макс незнает, что такоестрах, он бесстрашный...

—Живая,кажется. — ЛицоМакса двоитсяи даже троится,от этого головакругом. Надопопробоватьсесть.

Неполучается.Из-за дикойболи в ноге,кажется, дажеостанавливаетсядыхание. Всеголишь перелом,такая скромнаяплата.

Онаошиблась насчетплаты. Как жесильно онаошиблась!

—Черт!Черт!! Черт!!! Даоткуда же онвзялся! — Максотстегиваетпарашют, егоруки дрожат.

— Кто?

— Он!

Ейдостаточновсего лишьповернутьголову, чтобыего увидеть.Он совсем рядом,только рукупротяни...

Парень...Руки раскинутыв стороны, каккрылья птицы,круглое лицозалито кровью,стекла очковразбиты, острыйосколок впилсяв щеку. Кудрявыеволосы тожев крови, кровьстекает намеховой воротниккуртки, чернойлужицей поблескиваетна земле.

— Этоя его? — Собственнаяболь затихает,уходит на второйплан, сил хватаетдоползти допарня, расстегнутькуртку, прижатьсящекой к груди.

Тук-тук...Слабо, едваслышно!

—Макс,он живой еще!

—Живой,но не жилец. Тыголову еговидела, сеструха?Не жилец! Все,кранты, кирдык...Кто ж думал,что он выскочит,что ты на негоналетишь? Ктож думал, чтовсе так хреновозакончится?..

—Макс!— Крик вырываетсяизо рта облачкомпара. — Макс,может, ему ещеможно помочь!Может, «Скорую»вызвать!

—Вызовем.Обязательновызовем. А покану-ка, Мартенок,давай к машинке!

РукиМакса причиняютневыносимуюболь, гасятмысли и чувства.

—«Скорую»...Он живой еще...

—Разберемся,сеструха. Сваливатьнужно, поканикто не видел.Ты только невырубайся, нехватало еще,чтобы ты... — Словатонут в благословеннойтишине, забираютс собой боль.

Мартапришла в себяуже в поместье,вскинулась,пытаясь сесть,заорала отболи.

—Допрыгалась?— Ната сиделав кресле напротив,смотрела внимательно,словно виделавнучку впервыев жизни. — Довольна?

— Тампарень...

— Язнаю, Максиммне все рассказал.

— А«Скорая»? Онвызвал?

—Вызвал,когда вез тебядомой. Хоть наэто ума хватило.— Из серебряногопортсигараНата досталасигарету, закурила.Марту замутило.

— Сним будет всев порядке? —Она цепляласьза надежду, какутопающийцепляется заспасательныйкруг.

— Небудет! — В голосеНаты зазвенеласталь. — Возможно,его уже нет. —Она подаласьвперед, нависланад девушкой.— Ты довольна,девочка моя?Тебе уже нескучно? Получиласвою дозу адреналина?

УМарты не былосил ответить,в этот моментей хотелосьоказаться наместе тогонезнакомогопарня, которого,возможно, большенет...

— Чтоже теперь? —Ната отстранилась,болезненнопоморщилась.— По твоей вине,возможно, погибчеловек, а теперьскажи мне, Марта,— оно того стоило?

— Япросила Макса...Его можно былоотвезти в больницу...

— Яспрашиваю: онотого стоило?!— Ната загасиланедокуреннуюсигарету. — То,что сделалМакс, останетсяна его совести,но это... Это, Марта,до конца твоейжизни будетс тобой. Привыкай,моя девочка!

Из-занепролитыхслез лицо бабушкиплыло, менялоочертания,становилосьчужим и незнакомым,а стоило закрытьглаза, передвнутреннимвзором появлялосьдругое, залитоекровью, изрезанноеосколкамистекла лицопарня, которогоона покалечилаили убила.

— Тыдрянь, Марта,но в твоих жилахтечет моя кровь.— Ната большене смотрелав ее сторону,она напряженновсматриваласьв темноту заокном. — Я всеулажу.

— Что?

— Все.Доктор ужеедет. Ногу тысломала, падаяс лестницы.Запомни и невздумай рассказыватьпро тот дом.

— Апарень?

— Тот,которого выс Максом бросилиумирать? — Натаобернулась.Лучше бы необорачивалась.В этот моментМарта поняла,что бабушкабольше никогдане будет ейродной и близкой,эта страшнаяночь всталамежду нимичерной стеной.— Утром я узнаю,в какую больницуего отвезли.

— Тымне скажешьпотом?

—Скажу.— Она кивнула,добавила,прислушиваяськ чему-то, слышномутолько ей: —Врач приехал.Запомни — упалас лестницы...

Открытыйперелом бедраи сотрясениемозга — слишкоммалая платаза то, что онасотворила,можно сказать,ничтожная. Врачнастаивал нагоспитализации,Ната молчала,Макс так и непоявился.

Мартане стала спорить,ей было всеравно, что будетс ней дальше.Перспективыпредстоящейоперации идолгой реабилитациине пугали. Слишкоммалая плата...

Натаприехала к нейв больницуближе к вечеру.Марта только-толькоотошла от наркоза.

— Какты себя чувствуешь?— Бабушка неподошла к кровати,с порога направиласьк окну. На внучкуона не смотрела.

—Нормально.Ты узнала?

—Узнала.Он в коме, врачиговорят, чтошансов нет.

Шансовнет... У того парнябольше нетникаких шансов,а все потому,что ей, Марте,было скучно...

— Апомощь? Может,ему нужна помощь?— Слова давалисьтяжело, головатеперь кружиласьуже не от наркоза,а от боли. Никогдараньше Мартане испытывалатакой сильной,такой испепеляющейболи.

— Яоплатила операциюи пребываниев хорошей клинике,для него будутделать всевозможное дотех пор, покавсе не закончится.

— Но,может быть,он...

— Нет,он не выздоровеет.Оправитьсяпосле такойтравмы невозможно.Это вопросвремени, Марта.И, кстати, свидетелейнет, вас с Максомникто не видел.Вопрос закрыт.

Натаотвернуласьот окна, посмотрелана внучку взглядом,который оназапомнила навсю оставшуюсяжизнь.

— Онбыл твоим ровесником.У него былипланы и перспективы,а ты все этоуничтожила,девочка моя.Тебе больно?Надеюсь, чтобольно, потомучто в противномслучае я окончательнов тебе разочаруюсь.

Мартане могла ответить,она запоминаласказанноеНатой. На всю