Музы дождливого парка - Страница 87

от которойможно сойтисума. Или упасть...

Спасительнаяскамейка рядоми сигареты вкармане пальто.Как хорошо, чтоона взяла ссобойсигареты!

Акимсмотрит напортсигар сжадным вниманием.С таким же вниманиемонрассматривалноски своихботинок. А раньшеон не курил.Впрочем, раньшеона тоже некурила...

—Покуришьсо мной,Аким?

—Спасибо.

Онкурит, прячасигаретув кулаке, словнобоится,чтоона может погаснутьтак же, как погаслалюбовь Наты.Все верно, любовьпогасла, ноона хочетзнать,кто ее погасил.

—Расскажимне, Аким. —Словавырываютсяиз грудисизыми облачкамидыма,тянутсяк синему небу.— Расскажимне правду.

— Тыне захочешьзнать правду.— Онвиновато улыбается,затягиваетсясигаретойглубоко и жадно.

Да,онаужене хочетзнатьправду, но онадолжна.

— Япрошу тебя. —Рука касаетсяего руки. Егокожа холоднаяи шершавая— незнакомая.— Расскажи!

...РассказАкимауместился всегов несколькофраз, но этифразыперевернуливсю ее жизнь,отнялиостатки счастья.

— Ненужно было. —Акимвсталсоскамейки, посмотрелтревожно ипечальноодновременно.— Яж не затем пришел,Наталья...Я толькоузнать, как выс Юленькой. Зряпришел, не долженбыл...Моявина,ты прости меня,Наталья.

Какдавно никтоне называл ееНатальей! Целуювечность. Отчегоже в сердценичего, кромеболи и жалости?Как же получилось,что дотла сгорелото, чтоказалось бессмертным?

—Прощай,Наталья.— Акимпоежился подпорывомветра,поднял воротникизношенногопальто. —Пойдуя...

—Погоди!— Натасжалакулакис такойсилой, что ногтивпилисьв кожу. —Аким,кудаты пойдешь?

Онзамер, сутулыеплечи вздрогнули,словно онатолько чтопереложилана нихнеподъемныйгруз.

— Тебеже некуда идти,Аким, —сказалаНаташепотом.— Оставайся...

Оностался работатьсадовником.Неприкаянный,неузнанный,чужой. Савване виделв этомизможденномстарике своегобывшегоученика.Ната не удивлялась.В последнеевремяСавва сделалсямрачными рассеянным,даже на нее онсмотрелневидящимвзглядом,точно не замечал.Она помнилаэтот взгляд,точно так жедвадцать летназадСаввасмотрел наЛалу. А потомвместоисчезнувшейживой Лалыв павильонепоявиласьмертваяМельпомена.Совпадение?Закономерность?И что стало состальнымимузами еенепостижимогои всесильногомужа? Почемув официальнойбиографии женшесть,а муз восемь?КембылиЭрато и Эвтерпа?Куда исчезли?..

Вопросы,вопросы...Какже онамоглапрожить стольколет под однойкрышей с человекоми не задуматьсяо том, какиетайны хранитего прошлое?!Она жила какзачарованная,жила и ничегоне замечала.

УНаты скопилосьмногодрагоценностей,Савваникогда не былскрягой. Бриллиантовогогарнитурахватило, чтобыузнать о егопрошлом, еслине все, то многое.Биография СаввыСтрельникованачиналасьс двадцатьпятого года,а все, что случилосьдо того,было покрытопологом тайны,сорвать которыйне вышло заоченьбольшие деньги.Наверное, Эратои Эвтерпа таки останутсядляНатынезнакомками,но вот остальныемузы обрели,наконец,плоть и кровь.

Ониумерли! Все,кроме Лалы.Самоубийство,несчастныйслучай, неведомаяболезнь...Отслужившаясвой векмузаумирала, а ееместо почтисразу же занималановая.И статуи... Состатуями былосовсем непонятно.Если посмотретьпо датам, выходило,что Савва заканчивалстатую всегоза несколькоднейдо того,как умиралпрототип. Роковоесовпадениеилинечтобольшее?

АЛала? Так лиочевидно иоднозначното, чтос нейслучилось?Молодойлюбовник, безумнаястрастьпобегв Ленинград...Лалабылане из тех, ктопроменяетматериальноеблагополучиена любовь. Ичеловек, тот,который взялсявыполнить дляНатыделикатноепоручение,не нашелникаких следовЛалы Георгиане,зато отыскалее любовника,уже изряднопостаревшегои пообтрепавшегосяжиголо. Он смутнопомнил Лалу,зато хорошопомнил деньги,которыезаплатил емуодиноченьизвестныйхудожник. Натене нужно былслышать имяэтогохудожника, онаужевсе поняла...

Апотом черезокно павильонаНата увиделастатую,и все стало насвои места.Незавершенная,но ужес узнаваемымичертамиУраниявнимательносмотрела наНату поверхплечаувлеченногоработой Саввы.Вот тогда онаи испугаласьпо-настоящему,так испугалась,что рассказалаобо всех подозренияхАкиму. Первыймуж слушалмолча, и по егозакаменевшемулицу было непонятно,веритон ей или нет.

Поверил.Потому что, кактолько Натазамолчала,сказал простои веско:

— Яубьюэтусволочь, Наталья.

— Нет!— Онавцепилась врукав егокуртки,с мольбой заглянулав глаза.

— Еслине умретон, умрешь ты.Я незнаю, как онэтоделает, ноя видел статуи.Они особенные,они не совсеммертвые. Понимаешьменя, Наталья?

Онапонимала. Онасамаэточувствовала.Злой генийСавва Стрельниковнаучилсяпревращатьживоев мертвоеи наоборот...

— Невмешивайся,Аким, —сказалаонатвердо. — Я всерешу сама.

Натанашла яд в шкафчикерабочего столаСаввы. Пузырек,тщательнозавернутыйв кусок холстины,не был подписан,но онапочтине сомневалась,чтовнутри.

Бродячемукоту, старомуи больному, свиднеющимисясквозьпроплешиныгниющими ранами,хватило всегонесколькихразведенныхв молокекапель. Онумерпочтимгновенно, Натехотелосьдумать,чтобез мучений.Теперьона зналанаверняка.Теперьу неепоявилсяплан…

Рукане дрожала,когда она выливаласодержимоепузырька вчашку с чаем.Такой, как СавваСтрельников,не имеет правана жизнь. Акимправ, если неумрет Савва,умрет она. А унее детии внуки идвадцать летзагубленнойжизни.Силы духа нехватило лишьна то, чтобыостатьсяи увидеть,какон будет умирать.Натабежалаиз павильона,спинойчувствуя недобрыйвзглядпробуждающейсяУрании.

Акимнашел ее наскамейкев парке,трясущуюсяв ознобе, выкуривающуюоднусигарету задругой. Он понял